Каннский красный ковер вновь превратился в поле битвы — но не скандалов, а тканей. Здесь, под южным солнцем, шелк переливается, как разлитое шампанское, а бриллианты падают в декольте с опасной грацией. Восьмой день фестиваля доказал: даже строгие правила дресс-кода не способны усмирить звёздный аппетит к эпатажу.
Джорджина Чапман, словно фея-хранительница модных реликвий, явилась в платье цвета спелой вишни — винтажный Marchesa 2018 года. Казалось бы, шесть лет в индустрии — целая эпоха, но этот наряд дышал вневременной элегантностью, будто только что сошел с полотна Ренуара.
Эльза Хоск стала живой иллюстрацией к слову «триумф». Её платье от российской дизайнерки Анастасии Задориной — это поэма из перьев и шёлка, где каждый стежок кричал о мастерстве. Оттенок butter yellow, будто растопленное сливочное золото, превратил модель в ходячий арт-объект. Ирония судьбы: бриллианты, едва не потерянные в декольте, добавили моменту драйва — как каскадёрский трюк на фоне барочного балета.
Стилисты работали, как алхимики:
Топ-модели шествовали по ковру с холодноватой грацией лебедей. Ева Герцигова в Balenciaga напоминала футуристическую Венеру, Тони Гаррн в Elie Saab — нимфу из позолоченного сна. Их шаг был размерен, как тиканье швейцарского хронометра, а взгляды — глубже, чем воды Средиземного моря за их спинами.
Канны-2025 продолжают доказывать: кино здесь — лишь повод. Главный спектакль разыгрывается между строчками дресс-кода, в щелях между правилами и дерзостью.
